– Думаю, у тебя бушелей семьдесят[1].

Этан широко улыбнулся, и, если бы кто-нибудь сказал ему, что он при этом стал похож на пирата, он здорово удивился бы.

– Ближе к девяноста, я бы сказал.

Первые капли дождя упали, когда Этан вел шлюп к причалу у родительского дома. Он выручил приличные деньги за своих крабов. Улов оказался приличный – восемьдесят семь бушелей. Если остаток лета будет таким же удачным, в следующем году можно поставить лишнюю сотню ловушек и нанять пару сезонных рабочих.

Несколько прибыльных сезонов позволят ему наравне с братьями вкладывать деньги в новый семейный бизнес и оплачивать гонорар адвоката.

Этан стиснул зубы. Почему на них свалилось все это? Зачем они должны нанимать чертова адвоката и платить какому-то скользкому болтуну в дорогом костюме, чтобы тот защищал доброе имя их отца?

«Сплетни все равно не утихнут, – думал Этан, глядя на рябую от дождя поверхность залива. – Только переключившись на новый скандал, сплетники перестанут смаковать жизнь и смерть Рэймонда Куина и шептаться о мальчишке с синими глазами, глазами Рэя».

Этан злился не из-за себя. Лично его сплетни не задевали, пусть люди чешут языками, пока эти чертовы языки не вывалятся из их ртов, но даже одно плохое слово против человека, которого он любил всем сердцем, приводило его в ярость.

Раскат грома, словно пушечный выстрел, сотряс небо. Стало совсем темно, почти сплошная стена ливня сменила легкую дробь дождя. И все равно Этан не спешил, направляя судно к родному причалу. Дополнительная порция влаги моряка не убьет.

Как будто соглашаясь с ним, Саймон спрыгнул с палубы и поплыл к берегу. Этан закрепил причальные тросы и пошлепал к дому.

Он оставил сапоги на задней веранде – в юности мать часто ругала его за грязь, которую он волок в дом, – но мокрого пса пустил в кухню не задумываясь.

И только потом увидел чистый пол.

Черт побери!

Этан мрачно уставился на грязные следы собачьих лап. Из глубины дома уже доносился счастливый лай Саймона, детский визг и смех.

– Ты нас всех насквозь промочил! – Женский голос, тихий, ровный, но очень строгий. – Прочь, Саймон! Прочь! Сначала высушись на веранде.

Снова детский визг, хихиканье, мальчишеский смех. «Вся банда здесь», – подумал Этан, стряхивая капли с волос, и, услышав приближающиеся шаги, метнулся к шкафчику за шваброй и тряпкой.

Нечасто он двигался быстро, но умел, когда это было необходимо.

– Этан! – Грейс Монро остановилась, подперев кулачками стройные бедра.

– Мне очень жаль. Извини. – Тряпка после недавней уборки даже не успела высохнуть, и Этан решил, что лучше не смотреть Грейс в глаза. – Я не подумал, – виновато пробормотал он, наполняя ведро водой. – Не знал, что ты придешь сегодня.

– Ага. Значит, когда меня нет, ты пускаешь в дом мокрых собак?

Этан дернул плечом.

– Утром, когда я уходил, пол был грязным. Я подумал, что еще немного грязи никому не повредит. – Он немного расслабился. В последние дни ему требовалось время, чтобы расслабиться в присутствии Грейс. – Но если бы я знал, что ты здесь и уже навела чистоту в доме, я бы оставил Саймона на веранде.

Он даже уже справился с собой, когда повернулся к ней, и Грейс вздохнула:

– Ладно, отдай мне швабру. Я сама вытру.

– Нет. Моя собака, моя грязь.

Грейс устало прислонилась к дверному косяку. Сегодня она уже отработала восемь часов, и предстояло еще четыре часа подавать напитки в «Пабе Шайни».

– Утром позвонила миссис Линли и попросила убрать ее дом завтра. Я подумала, ты не будешь возражать, если к вам я приду сегодня.

– Грейс, мы рады тебе в любой день и очень благодарны за помощь, – поспешил заверить ее Этан.

Вытирая шваброй пол. Этан украдкой наблюдал за Грейс. Тоненькая, длинноногая, как одна из самых знаменитых топ-моделей. Только стройность Грейс не имела никакого отношения к моде. Когда Этан появился в Сент-Крисе у Куинов, Грейс было лет семь-восемь. Она была долговязой костлявой девчонкой, однако сейчас, пятнадцать лет спустя, он не назвал бы ее костлявой. Он скорее сравнил бы ее с ивовой веточкой, и ему очень нравилась ее короткая стрижка с длинной челкой над зелеными, как у русалки, глазами. Этан чуть не покраснел от своих мыслей, особенно когда Грейс улыбнулась ему, и ее глаза потеплели, а на щеках заиграли чуть заметные ямочки.

Она загорела, заметил Этан, и загар очень шел ее удлиненному лицу, неизменно привлекавшему мужские взгляды, как, впрочем, и фигура. Но если вглядеться повнимательнее в это хорошенькое нежное личико, то можно различить и решительную линию подбородка, и тени под большими зелеными глазами, и усталые складки в уголках рта.

Грейс тоже смотрела на него. Почему-то – она не смогла бы объяснить почему – ее завораживал вид сильного, красивого мужчины, орудующего шваброй.

– У тебя был удачный день, Этан?

– Нормальный. – Этан закончил вытирать пол – он всегда все делал очень основательно – и прошел к раковине, чтобы прополоскать ведро и швабру. – Продал весь улов твоему отцу.

При упоминании об отце улыбка Грейс несколько померкла. Когда Грейс забеременела и вышла замуж за Джека Кейси, которого отец называл «той никчемной обезьяной с Севера», их отношения стали очень натянутыми.

Насчет Джека отец оказался прав. Джек сбежал за месяц до рождения Обри, забрав все сбережения и автомобиль Грейс, а также большую часть ее чувства собственного достоинства.

Но она справилась, отлично справилась. И прекрасно будет справляться дальше, не прося у родителей ни единого цента.., даже если придется работать до изнеможения.

Грейс услышала смех дочки – словно зазвенели серебряные колокольчики, – и ее обида и возмущение испарились. Как можно негодовать на жизнь, когда у нее есть этот кудрявый ясноглазый ангелочек!

– Я что-нибудь приготовлю вам на ужин.

Этан обернулся:

– Это совсем не обязательно. Лучше иди домой и отдохни немного. Если не ошибаюсь, ты сегодня работаешь у Шайни.

– Успею.., я обещала Сету поджарить говяжий фарш с острым соусом. Это не займет много времени. – Под пристальным взглядом Этана Грейс нервно переступила с ноги на ногу. Пора бы уже привыкнуть к этим долгим взглядам, от которых кровь закипает в ее жилах, – просто еще одна из множества жизненных проблем. – Что-то не так? – Она потерла щеку. – Я испачкалась?

– Да нет, ничего. Ну, если ты приготовишь ужин, то останешься и поможешь нам его съесть.

– С удовольствием. – Грейс вздохнула с облегчением и подошла к Этану, чтобы забрать у него ведро и швабру. – Обри любит играть с тобой и Сетом. Иди к ним, а я закончу стирку и примусь за ужин.